Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется… Ф.И. Тютчев
В ожидании премьеры хореографического спектакля по пьесе Уильяма Шекспира «Отелло» на музыку Джона Адамса и других современных композиторов в театре им. Е. Вахтангова слова Федора Тютчева волей-неволей всплывали в памяти, заставляя вновь и вновь задуматься, отчего с таким постоянством на театральных сценах произведения классиков мировой литературы — А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого, Н.В. Гоголя и А.П. Чехова, П. Мериме и Ш. Перро (список можно продолжать бесконечно) — воплощаются режиссерами в балетные и хореографические спектакли, не оставляя ни единому слову великих писателей возможности прозвучать, а сюжеты их произведений пересказывают при помощи пластики, музыки и других невербальных средств. Не хватает новой драматургии? Или классика потому и классика, что вечна во все времена? Конечно же, все уже когда-то было, да и в новых жизненных обстоятельствах, спустя столетия, всегда будут новые Золушки и Джульетты, Онегины и Каренины. По книгам каждый будет представлять их по-своему, в зависимости от знания истории, литературы и живописи. Но каждая новая эпоха, как известно, задает и новые импульсы для развития языка, формируя свой языковой вкус. Так, может быть, сейчас настает время, когда людям следует помолчать, предоставив право музыке и языку жестов выйти на первый план? Может, прав был Плутарх, говоря, что «природа дала каждому два уха и один язык, чтобы меньше говорить, но больше слушать»? Согласно этой логике наши газа, руки и ноги также имеют преимущества перед языком. И тому уже есть подтверждения: приветствие на языке племени Банту дословно переводится: «Что Вы танцуете?» Размышления на эту тему, не скрою, подогревало обсуждение письма потомков А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, Б.Л. Пастернака, М.А. Шолохова, а также Натальи Дмитриевны Солженицыной, которое в канун премьеры «Отелло» было разослано участникам Российского литературного собрания, намеченного на 21 ноября 2013 г. В нем также высказывалась озабоченность по поводу обеднения языка, оскудения мысли и, как следствие, одичания душ… Признаюсь, некая настороженность присутствовала из-за влияния примитивных стереотипов восприятия шекспировских произведений — как драматические актеры выступят в роли танцовщиков и как без слов прозвучит: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»! Но все опасения и сомнения развеялись, как только я оказалась в театре. Зал был полон, а разговоры о Шекспире, прочитанном в подлиннике, слышались буквально со всех сторон. Суждения о хореографическом и музыкальном воплощении этого произведения были не менее профессиональными, что подогревало интерес к «Отелло» еще сильнее. Увиденное превзошло все ожидания. Замечательная, совершенно новая хореография в безупречном исполнении непрофессиональных (за редким исключением) танцоров была убедительнее слов, да простит меня великий Шекспир! Хотя назвать артистов театра им. Е. Вахтангова «непрофессиональными танцорами» было бы изначально неверно. Именно в Щукинском училище, которое окончила большая часть труппы театра, всегда была сильнейшая танцевальная подготовка, а изысканная пластика и виртуозное владение телом всегда выгодно отличали студентов «Щуки». Несмотря на то что в спектакле, конечно же, были главные действующие лица (Отелло, Дездемона, Яго, Кассио и др.) и так называемые участники массовых сцен (волны, турки, мысли), не стану по отдельности воспевать достоинства каждого — именно потому что у каждого их было немало. Лучше убедитесь в этом сами и оцените высочайшее мастерство и Григория Антипенко, и Виктора Добронравова, и Павла Тэхэды Кардэнаса! Но вот промолчать о потрясающей работе Ольги Лерман (Дездемона) не могу. Да и никто из тех, кто видел, не смог бы! Единственная в белом, трепетная, нежная, воздушная, как мотылек, она стала настоящим открытием вахтанговской сцены! Я даже рискну утверждать, что спектакль с полным успехом мог бы называться «Дездемона» благодаря именно высочайшему мастерству актрисы и режиссера-хореографа Анжелики Холиной. А уж если идти в своих «рискованных» суждения до конца, то этот спектакль с полным правом мог бы быть представлен не только на арбатской сцене, но и на сценах крупнейших театров оперы и балета как в России, так и за рубежом. Не стану утверждать, что сейчас и впрямь наступило время «акустического парадокса», когда звуки музыки проникают в оба уха, а слова в одно ухо влетают, а из другого вылетают. Но посмотрев «Отелло», отдаю пальму первенства музыке и танцорам, соглашаясь с Альбертом Эйнштейном: «Танцоры — атлеты Бога»! ".
