"Медея" - Страница 24

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]

Страница 24 из 60 « 1 2 … 22 23 24 25 26 … 59 60 »
Модератор форума: lemka, Grina, ЗачарованNая

"Медея"

Амира

Дата: Четверг, 07.06.2012, 12:23 | Сообщение # 1

Убеждённый гришеит

Группа: Администраторы

Сообщений: 4679

Статус: Offline

НатальяДмитриевна

Дата: Суббота, 29.06.2013, 06:12 | Сообщение # 346

Заинтересованный

Группа: Пользователи

Сообщений: 24

Статус: Offline

Да нет Юлия на самом деле очень маленькая,хрупкая.Но когда начинается спектакль,она в центре зала и так падает свет,что так кажется

Конечно когда появляется Григорий все встает на свои места.А после спектакля нет,не сбег,а Был мил,улыбчив и разговорчив..Воот.

lemka_

Дата: Суббота, 29.06.2013, 11:03 | Сообщение # 347

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 3512

Статус: Offline

Цитата (НатальяДмитриевна)

она в центре зала и так падает свет,что так кажется

Очень интересный эффект. yes

А как Вы думаете, какой замысел режиссера он должен раскрывать? Это сделано с целью показать величие героини? Или...?

Цитата (НатальяДмитриевна)

Был мил,улыбчив и разговорчив

Тэк-с, "мил и улыбчив" опустим

, а вот про "разговорчив" хотелось бы подробнее.

Нет выхода только из гроба.

Анаконда

Дата: Воскресенье, 30.06.2013, 12:40 | Сообщение # 348

Гришезависимый

Группа: Проверенные

Сообщений: 6302

Статус: Offline

Театр Вахтангова отправился на двухмесячные гастроли

Театр имени Вахтангова почти на два месяца отправился на летние гастроли. С 28 июня по 5 сентября лучшие спектакли театра смогут увидеть зрители Венгрии и Литвы, а также российских Смоленска и Ульяновска.

Откроется летний гастрольный тур 13 июля спектаклем "Мера за меру", который будет показан в рамках на IX Шекспировского фестиваля в городе Дьюла (Венгрия).

20 июля спектакль "Медея" будет представлен в литовском Друскининкае на I Международном театральном фестивале VASARA (Лето), президентом которого станет художественный руководитель Театра имени Евгения Вахтангова Римас Туминас.

Свою миссию устроители определили как "отдых в культурной среде на прекрасной земле", а тему фестиваля как "Классика и XXI век". В состав жюри войдут Регимантас Адомайтис, Владас Багдонас, Сергей Маковецкий, Алексей Бартошевич, Видас Силюнас, Павел Руднев.

В конце августа – начале сентября Театр имени Вахтангова привезет сразу семь спектаклей в Смоленск. На сцене Смоленского государственного драматического театра им. А.С. Грибоедова будут показаны спектакли "Анна Каренина" (28 и 29 августа), "Окаёмовы дни" (30 августа), "Последние луны" (31 августа) и "Посвящение Еве" (1 сентября).

На сцене Смоленского Камерного театра состоятся показы спектаклей "Медея" (28 и 29 августа), "Тихая моя Родина" (30 и 31 августа), "Матрёнин двор" (1 сентября).

Непосредственно перед открытием 93-го сезона в Москве Театр примет участие в проекте "Лучшие спектакли "Золотой маски" в Ульяновске" – 2 и 3 сентября спектакль "Дядя Ваня" будет показан на сцене Ульяновского драматического театра им. И. А. Гончарова.
http://www.teatron-journal.ru/index.p....tangova

Сильный человек не может повелевать своими желаниями, но он должен быть господином своих поступков.

lemka_

Дата: Понедельник, 01.07.2013, 00:59 | Сообщение # 349

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 3512

Статус: Offline

Анаконда, спасибо! Я уж инфу о Смоленске добавила на Главную. yes

Нет выхода только из гроба.

Grina

Дата: Понедельник, 01.07.2013, 07:54 | Сообщение # 350

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 4351

Статус: Offline

Наталья Дмитриевна, спасибо Вам за отзыв, впечатления и фотографии. Свеженькие фото Григория всегда радуют глаз. Присоединяюсь к просьбе Лёмки, про "разговорчик" поподробнее, пожалуйста. Чего рассказывал, о чем поведал?

Анаконда, спасибо за новости. Это ж надо, как Смоленску повезло. Я б с удовольствием все спектакли посмотрела, если бы денег хватило, конечно. Но "Медею" и "Анну Каренину" уж точно посетила бы.

У каждого святого есть прошлое, а у каждого грешника - будущее.

lemka

Дата: Понедельник, 12.08.2013, 00:13 | Сообщение # 351

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 4810

Статус: Offline

Имела удовольствие побывать на фестивале Васара-2013, в Друскининкае. Наконец-то увидела "Медею". И знаете? Это было счастье...

Что, как правило, заставляет рядового зрителя неотрывно смотреть на сцену? Во-первых, калейдоскопическая скорость смены эпизодов, зачаровывающего своей яркостью зрелища. Во-вторых, туго закрученная интрига, когда ты, затаив дыхание, ждешь «а что же будет дальше?» В-третьих, персонаж, чей масштаб личности впечатляет. И, наконец, в-четвертых, присутствие на сцене актера, к которому зритель неравнодушен. В случае с «Медеей» для меня сложились несколько факторов, чтоб 1,5 часа сценического действия пролетели как миг один.
Посмотрев спектакль, пою осанну Михаилу Цитриняку, режиссеру-постановщику, сумевшему соединить все части мозаики (работу актеров, хореографов, сценографов) в единую гармоничную субстанцию, пульсирующую, живую, нервную. Такую, навстречу которой раскрывается сердце. Синергический эффект в «Медее» спланирован и направлен им, доподлинно знающим, как и чего он хочет добиться, и согласно своей концепции наращивающим на «скелет», предложенный драматургом, необходимую ему, режиссеру, массу. Прочтение пьесы Цитриняком значительно отличается от лично моего прочтения, что отнюдь не сказывается на восприятии спектакля. Напротив, это интригует. Что-то ушло – в частности, элемент противостояния обывательского счастья и высшего счастья, за которое надо бороться (удалена последняя сцена с кормилицей), стерта чудовищность умерщвления Медеей детей (очень остроумное постановочное решение), упрощен для большей реактивности конфликт Медеи и Язона (мне кажется, купирован текст, но не поручусь). Однако есть и неожиданные приобретения: Креон, Язон играют здесь совсем другими красками. Их образы в результате богаче, эмоции, ими порождаемые, насыщеннее и глубже. Достаточно плоский у Ануя, Креон по задумке Цитриняка и в исполнении Андрея Зарецкого становится объемной и неоднозначной фигурой. Язон же предстает не жертвой мономании Медеи, он – монстр и неизвестно, это чудовище - результат воздействия на него неистовой Медеи или же злодейка Медея – продукт Язона.
Сценография спектакля лаконична, ничто не отвлекает внимания зрителя, сосредоточенного на главном – на героях. Здесь нет ярких красок, цветовая палитра сдержана, тем более впечатляющ «кровавый» финал. И еще. Это очень красиво. Мое эстетическое чувство от спектакля в упоении. Удовольствие (почти физическое), словно любуешься картиной малого голландца, потому что не только художественное оформление, но и хореографическая составляющая в спектакле на высоте: и пластика (жесты и движения выверены, филигранны), и скульптурность поз, и композиция – безупречны! Великолепна сцена с Язоном, вспоминающим об «Арго» (задник колышется, как море, Язон в белом, точно парус на мачте: корпус слегка накренен влево, руки в стороны под прямым углом). Драматична и экспрессивна композиция, когда Медея, повисает на Язоне, будто на кресте - мизансцена приобретает характер пластической метафоры, даже символа. Впрочем, подобных изысков в спектакле много, но они не довлеют, их количество закономерно и оправдано: не мало, чтоб травмировать внезапностью появления, и не много, чтоб не утомлять. Другое дело, что за один просмотр их все не осознать, не прочувствовать, ими всеми не насладиться. А этого очень хочется.
Световые эффекты и в самом деле эффектны, тонко и точно передают они атмосферу, тревожный или лирический настрой сцены. Отличное подспорье! Эпизод с растущей тенью (когда Медея обращается к поднимающейся в ней злобе) может и не гениален, но безусловно сделан добротно-профессионально, и нужной от зрителя эмоциональной отдачи режиссер добивается без труда.
Пространство сцены играет вместе с актерами, помогает им, его трехмерность использована со знанием дела. Чего стоит тюк, подвешенный на цепи (высота), раскачиваемый (глубина) Медей (ширина)! Ты невольно качаешься вместе с ним! Пространство движется, эволюционирует, напитывается чувствами героев – и зритель получает новый будоражащий образ. Режиссер умело использует площадь сцены: актеры не застывшие фигуры, декламирующие текст, статика сменяется активным движением, задействован не только первый уровень, но и плоскости, удаленные от зала. Искусное «укрупнение» позволяет Цитриняку акцентировать внимание на нужном ему персонаже: на Медее ли, на Язоне ли, на кормилице ли.
По поводу пресловутого «темпо-ритма», неправильное использование которого способно испортить весь спектакль. «Медее» повезло. Темп – аллегро и престо, с ритма (сложного, дробного) спектакль не сбивается. Был небольшой «провис» почти в конце сцены объяснения Медеи и Язона, но это оттого, что зрителю тяжело долгое время жить одной эмоцией (пусть и очень сильной), нужна разрядка, а «Медея» такой разрядки не предполагает в принципе. Здесь тревожный настрой начала усугубляется, интенсивность возрастает, достигая к финалу крайней напряженности. Нет чередования, которое помогло бы зрителю сбросить эту напряженность, потому и получается, что когда между Медей и Язоном практически (практически, подчеркну) все сказано, внимание зрителя непроизвольно рассеивается. Но ненадолго. И значительная мизансцена с попыткой Медеи вернуть себе Язона, пообещав измениться, в ответ на которую она слышит его сдержанное, уже уверенное «нет!», звучит снова с полной силой.
Несколько слов об актерской игре. Г-жа Рутберг, Медея… Убеждаешься, что «Хрустальную Турандот» не вручают просто так. Ее Медея может перевернуть расхожее представление о добре и зле. Нет зла, нет добра, есть обстоятельства, при которых сущность поступков может быть интерпретирована так или иначе. Сама себя Медея называет живым воплощением зла неоднократно, и если в пьесе поддаешься магии этих слов, начиная рассматривать Медею сквозь негативную призму, то в спектакле ее слова лишь звуковой ряд, не отражающий реальности. Ощущение, будто Медея стремится уверить саму себя в том, что она такая, а потому не заслуживает снисхождения и прощения. Потому не заслуживает любви. Как ни странно, я увидела в Медее инфернальную гордость, но не увидела обыкновенного самоуважения. В Медее от Рутберг мне импонирует, что ее героиня не глуха душевно, она способна испытывать чувство вины (вспомним, сколько раз Медея повторяет, что убила брата, предала отца. Ее это мучит!) и готова вину эту искупить. Причем она готова взять все грехи на себя и единолично нести за них ответственность, освобождая любимого Язона от их смрада.
Злодейка ли Медея? Конечно. О том говорят ее поступки. Но на этапе, когда мы, зрители, встречаемся с ней, она – существо страдающее, и при масштабе ее личности (а он есть, тот масштаб!) ее муки потрясают глубиной и силой, будя в нас сочувствие. Роль Медеи, бесспорно, наисложнейшая. Здесь легко впасть в пафос или истерию, не удержаться на тонкой грани. Рутберг это удается. В ее Медее есть накал, надрыв, есть страсти на разрыв аорты, но без завываний и заламывания рук (фигурально выражаясь). Есть мотивации поступков и психологически оправданные реакции. Лишь в одном месте мне показалось, что актриса поторопилась с репликой, не додержала паузу: когда ее героиня переходила от одного психологического состояния (разбита, уничтожена известием о предательстве Язона) к другому (решимости отомстить). Слишком поспешила, не простимулировала у зрителя возникновение сопереживания. Что еще мне не пришлось по вкусу: как Рутберг изображала Медею на сносях своей ненависти. Уж очень это, извините, напоминало миссис Хиггинс, мающуюся артритом. Главный и огромный плюс в работе актрисы – она сумела вдохнуть в этот абстрактный и страшный персонаж жизнь, сделать Медею понятной и, как ни парадоксально, человечной.
Любит ли Медея Язона? Ответ на вопрос дан в завязке спектакля, отвечает на него кормилица. Не любит. Тогда - почему? Тогда - зачем?! Привычка? Страх остаться одной? Элементарная слабость женщины? И кто он, тот Язон? Достоин ли страсти, которой одаривает (или одаривала) его Медея?
Язон от Антипенко убеждает – достоин. Есть в нем следы былого Героя, перед которым не устояла царская дочь. Героя, который повел за собой других героев за край безрассудства. Героя, который хотел любить вечно… Мы чувствуем в нем огонь, не потух он, тлеет, но готов вспыхнуть и, словно маяк, снова повести за собой к мечте. Этот-то потенциал и не отпускает Медею от Язона, держит, точно на привязи. Ведь не только Язон устал от Медеи, она тоже устала от него. Помните, есть эпизод, когда она кричит: «Теперь я свободна от тебя, Язон!» Но нет, не свободна: как ему никогда не забыть Медеи (о чем она очень красочно и эротично ему напоминает), так и ей никогда не освободиться от Язона в своей крови. Именно потому, что он ведет к мечте, а путь этот может завершиться только смертью.
Разумеется, мое внимание к игре Григория было максимально пристальным. Вероятно поэтому и претензий больше. Категорически не понравилось его похохатывание: показалось глупым, раздражающим, образу ничего не дающим. Почему в столь ответственный момент (начало разговора с Медеей) такая реакция? Чем это обусловлено? Али нервишки у Язона, осознающего свою непорядочность по отношению к бросаемой женщине, сдают? Или актер боится показаться очень «театральным» и таким образом «добирает» естественности? Ответов не нашла. А которые нашла, меня не убедили. Следующее «непринятие» - слезы в глазах Язона, вспоминающего о ночи, когда любовь к Медее расцвела в его сердце. Григорий – талантливый драматический артист, умеющий достигать нужного эмоционального эффекта, но этот сентиментальный прием явно выбивается из стилистики спектакля, да и из образа Язона, который складывается впоследствии. Не слащав он и сантиментам чужд (в отличие от Язона Ануя, кстати), он жёсток, хитроумен и целеустремлен. Слезы же всегда являются признаком слабости. Но нет никакого слабого Язона! Нет и быть не может: разве отдала бы Медея, убежденная, что лучший способ примириться с врагом – его физическое устранение, свою любовь человеку, слабее ее волей, духом и характером? Ведь в их тандеме даже спустя 10 лет он ведущий, а она – ведомая! А вот тот Язон, каким мы видим его в финале, вполне мог ее покорить.
Мыслю, Язон Цитриняка (не Антипенко) прибег бы к слезам, как к орудию манипулирования, лицемерному трюку, но в данный момент в нем надобности не было. Он искренен с Медеей – настолько, насколько вообще может себе позволить быть искренним с кем-то. На мой взгляд, при той трактовке образа Язона, который дает в спектакле Цитриняк, эти слезы неуместны. Григорий мастерски владеет голосом, способен передавать им малейшие нюансы, обидно, что здесь он этим мощным инструментом воздействия на зрителя пренебрегает. Но в целом, актер прекрасно чувствует своего героя, «проживает» его, а потому смотрится на сцене очень органично. Некоторая картинность необходима стилистически, а Григорий к тому же весьма фактурен. Единственный упрек: не надо так часто поправлять пиджак — ведь в спектакле каждый жест есть художественная информация. Декодировать же жест-паразит не представляется возможным.

lemka

Дата: Понедельник, 12.08.2013, 00:16 | Сообщение # 352

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 4810

Статус: Offline

Теперь о сценах, которые наиболее впечатлили. Как известно, главный элемент любой драмы – борьба. «Медея» в этом отношении просто кладезь: здесь борьба, сопротивление возникают с первых минут. Борьба Медеи и кормилицы, уверенной, что Медея больше не любит Язона, и умоляющей хозяйку вернуться в родные пенаты; борьба Медеи и юноши, принесшего дурную весть (ведь тот не хочет говорить, что Язон женится, Медее же нужна правда); борьба Медеи с Креоном, затем – с Язоном, и, наконец, самой с собой. В результате перед нами полное драматизма действо, конфликты придают спектаклю особую силу, уничтожая напрочь монотонность и однообразие.
Чрезвычайно хороша сцена Медеи с Креоном. В пьесе она, собственно, пусть не проходная, но не слишком волнительная. В спектакле же эта сцена получилась очень сочной. Характеры персонажей прорисованы поразительно четко. Креон, который появляется лишь в этой сцене, настолько выразителен, что образ его остается со зрителем до конца спектакля. Самоуверенный царь, сотворивший много зла, но простивший себе его безо всяких душевных терзаний, с легкостью может оправдать Язона, потому что «он – наш, он – королевской крови, он отсюда родом», но презирает чужестранку Медею. Однако при этом ему важно ее сломить и насладиться своим триумфом над поверженным врагом: недаром он не брезгует лично сообщить Медее о ее дальнейшей судьбе. То, что силы их неравны априори (он – мужчина на пике власти, она – слабая отчаявшаяся женщина, он – царь, она – гонимая пария), его не смущает. За внешним благодушием проглядывает безжалостный хищник. Только слишком упивается он своей победой, на деле оказавшейся пирровой, не замечая за показной покорностью Медеи ее абсолютного неповиновения. И Медея… Смертельно опасный враг, которого нельзя недооценивать. Эта сцена выявляет черты характера, которые возводят Медею в ранг злодейки: хитрость, беспринципность, расчетливость и беспощадность. Но рядом с Креоном она куда честней! Кстати, именно здесь впервые упоминается, что детей у Медеи отнимут и будут они воспитываться во дворце у Креона (решение, которое принял Язон).. И почему-то сразу становится понятна невозможность такого положения для Медеи. Судьба детей предрешена: вряд ли малюток ждет в этом дворце счастье, и смерть порой бывает милосердней жизни.
Немало впечатляет мизансцена, когда слуги Креона водружают на спину Медее тюк, и несет она на хрупких плечах всю тяжесть мира…
Объяснение Медеи и Язона. Сцена выразительных контрастов и согласного их взаимодействия. Она богата нюансами, психологическими штрихами, переполнена любовью и ненавистью, но любви все-таки больше, потому что любовь – доминанта человеческого существования. Язон и Медея настолько проросли друг в друге, что стали единым целым. Они словно двуликий Янус: личин несколько, но суть одна. Здесь несколько мизансцен и все они дивно хороши. Увы, с первого раза все запомнить невозможно… Только общее впечатление – это сильно, рельефно, мощно, это – «браво!»
Не могу обойти вниманием сцену убийства Медеей детей. Неортодоксальным ходом является то, что дети так и не обретают личностные черты, они остаются чем-то умозрительным, а значит – нереальным. Поэтому и преступление Медеи - за гранью зрительского возмущения дикостью поступка матери, уничтожающей собственную плоть и кровь. Нет этой плоти, крови, правда, хватает: по режиссерскому замыслу в пару емкостей, наполненных жидкостью, сильно напоминающей цветом венозную кровь, актриса решительным жестом опускает 2 белые холщевые тряпицы (сама она тоже одета во все белое, читай – чистое, т.е. готова отправиться на встречу с Богом), далее прижимает их к себе, и красная жидкость струится по ее белому наряду, оставляя красноречивые пятна на груди и животе… Чтобы представить себе эту сцену, надо учитывать еще и динамику разворачивающегося действа, и то буквально бьющее током напряжение, в котором все происходит. Впечатление ошеломляющее.
И, наконец, финал. Явление Язона на пепелище. Его реакция. Его слова. Вот он – истинный Язон: «мы будем править (замечу в скобках, что править предстоит именно ему – больше никого не осталось, путь к трону свободен), и создадим мир по своему образу и подобию». И ты, глядя на Язона, который это произносит, содрогаешься.
«Медея» удивительна по своей энергетике, остро ощутимой с первых сцен. И почти сразу поток энергии, идущий от артистов, преобразуется в мощный энергообмен между сценой и залом. Думаю, что в Малом зале Вахтанговского театра, как более камерном, реакции происходят еще быстрее, но и в Друскининкае публика, которая, казалось, дышала с артистами в унисон, была фантастически отзывчива, сопереживая героям. А ведь это, пожалуй, главная цель любого спектакля – «зацепить» зрителя, вызвать у него сопереживание и ощущение сопричастности.
Спасибо большое Михаилу Цитриняку, сумевшему поставить спектакль потрясающей целостности, со зрелой концепцией и броской, запоминающейся театральной формой. Спасибо артистам, тронувшим душу, заставившим думать и анализировать, искать спасения, любить, прощать и отпускать. Спасибо сценографу, хореографу и музыкальному оформителю, без таланта которых чуда могло и не произойти. Спасибо всем, кто создал эту КРАСОТУ, которая «есть, - по словам известного теоретика искусства Леона Баттисты Альберти, - строгая соразмерная гармония всех частей, объединяемых тем, чему они принадлежат, — такая, что ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже. Великая это и божественная вещь...» Сказано не о «Медее», но про нее.

lemka

Дата: Понедельник, 12.08.2013, 00:43 | Сообщение # 353

Убеждённый гришеит

Группа: Модераторы

Сообщений: 4810

Статус: Offline

И несколько фото. Не со спектакля - тратить время на неудачные смазанные фотографии, вместо того, чтоб наслаждаться спектаклем, было бы кощунством.
Документальные фото. Вот здесь и показывали "Медею" курортному зрителю. Санаторий Эгле, Друскининкай, Литва: